Зло всегда возвращается *2

— Иди сюда! – ее звонкий голосок прозвучал в останках дома.

Я не хотел идти, но любопытство взяло верх. Светя перед собой фонариком от мобильника, я осторожно ступал по обгоревшим доскам и шел на источник звука. Приятная мелодия звучала, казалось, из сердца, когда-то большого и красивого дома. И этот звук тянул меня к себе. Я шел как гипнотизированный. Оказавшись в центре дома, в бывшей зале, где кроме полуобвалившегося потолка и пару стен ничего не было, я остановился. Передо мной открылась такая картина: за длинным дубовым столом сидело шестеро людей. Два мужчины, две женщины, мальчик лет десяти и та самая девочка, что привела меня сюда. На столе стоял патефон, который и издавал мелодию. Как только я зашел в комнату, звук пропал.

— Здрасти… — неуверенно соскользнуло у меня с языка. Они повернулись в мою сторону. Их неестественные белые лица были лишены всяких эмоций, но чем больше они смотрели на меня, тем страшней мне было. Их лица искривлялись в гневе, становясь омерзительно страшными и уродливыми.

— Я привела его, папочка, — радостно проговорила девочка и взмахнула в мою сторону рукой. – Как и обещала.

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал я под нос, чувствуя, что пора отсюда сваливать. Кто эти люди? И что они забыли в сгоревшем доме? Другого места не нашлось, где праздновать Хэллоуин? Но не успел я сделать и шагу назад, как все шестеро оказались возле меня, окружив со всех сторон. От неожиданности я вскрикнул.

— Здравствуй, мальчик, — утробным металлическим голосом проговорил один из мужчин и схватил меня за плечо. Я поморщился. От его руки веяло жутким холодом, а плечо моментально покрылось коркой льда. – Помнишь нас?

— Н-нет, — я стал заикаться от страха. – Кто вы такие и что вам от меня н-надо?

— А семью нашу знаешь? И друзей наших помнишь? – свободной рукой он указал на молчаливую женщину с мужчиной и, по-видимому, их сына.

— Н-нет.

— А помнишь, как год назад, ты залез к нам во двор и как напугал Петра? — мальчик от слов мужчины усмехнулся. Но от этой усмешки у меня сердце ушло в пятки. — Потом ты кидался камнями в Елену и Антона, его родителей. А после, когда мы поужинали и спать легли, ты разбросал по двору все наши тыквы, что мы так бережно разложили под окнами. А помнишь ли ты, что пара тыкв были с зажженными свечками?

— Я не помню, — я побледнел. Рука мужчины сдавила плечо сильней, делая мне больно.

— Не помнишь, значит. А я напомню. Я накормлю тебя «вкусными» воспоминаниями.

Мужчина наклонился ниже и заглянул мне прямо в глаза. В сознании промелькнул осенний прошлогодний день. Тогда я сделал пакость не только в этом дворе, но и во многих других. Но отец девочки показал мне именно ту сцену, когда я буянил в этом дворе и как раскидывал тыквы. Одна из оранжевых тыкв подкатилась к подвальному окну. Оно было открыто. А на подоконнике сохли полевые цветы, жена хозяина специально их оставляла. Пламя свечи разрослось и достигло трав. Начался пожар. Сначала медленный, а потом он разрастался. Спустя десять минут деревянный дом был объят пламенем. Да только жители его уже спали крепким сном, охваченные удушливым газом, идущим из-под пола. Только маленькая девочка истошно рыдала на кровати, и звала родителей, пока языки пламени лизали стены ее комнаты.

Когда мужчина отпустил меня, я затрясся как кленовый листок и заплакал, словно маленький.

— Я н-не хотел! Простите меня, я правда не знал, что все так получится!
— Бедная твоя мама… Она заслуживает лучшей участи, чем наша! — с болью в голосе прошептала женщина и с диким криком бросилась на меня, словно хотела ударить. Я зажмурился ожидая этого удара, но его не последовало. Открыв глаза я никого перед собой не увидел. Ни стола, ни стульев, ни людей.

Бросившись к выходу, я побежал с этого района что есть мочи. Что за видение только что было передо мной? Как я смог их увидеть? Вопросы плавно втекали в мою голову, но я упорно изгонял их оттуда, злясь на то, что позволил себя так надурить. Ведь наверняка это был розыгрыш!

— И совсем не смешно! – крикнул я, чуть обернувшись, уверенный в том, что в этом году разыграли и меня. Вот так шутники!

От долгого бега я стал задыхаться. Горячие слезы высохли на щеках, а пульс отдавал в ушах эхом. Приостановившись на углу своей улицы, я схватился за бок и постарался перевести дыхание. Впереди слышались крики, вой сирены и долетал жуткий запах горелого. Я поморщился и пошел медленно вперед. Что там еще случилось? Но только я стал подходить ближе, как сердце мое забилось с новой силой. В моем доме стоял пожар!

— Мама! – вспоминая о самом родном и близком человеке, я бросился вперед, но меня остановили пожарные.

— Туда нельзя! Сейчас крыша обвалится!

— Но там моя мама! Вы вытащили ее? Вы ее спасли?!

Пожарные виновато отвели взгляд, а я зарыдал, падая на колени.

— Кто-то раскидал по двору горящие тыквы, и одна из них закатилась в подвал, — пробурчал усатый пожарник. И у меня перехватило дыхание. Ведь это я сам час назад трогал эти проклятые тыквы! О, боже мой… Неужели я сам виноват в смерти своей мамы? Боль сковала правую часть груди, а в глазах потемнело. Прежде чем провалиться в глубокий обморок, я увидел краем глаза улыбающуюся девочку.

— Она будет в хороших руках, — прошелестел совсем рядом ее тонкий девчачий голосок. – А тебе это будет уроком. Не обижай никогда людей. Ведь зло всегда возвращается…

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *