Отец...

Отец...

— Ты придешь, и сходим в магазин!
— Хорошо. Я уже выхожу.
— Ты скоро?
— Выхожу.
— Через полчаса будешь?
— Пап!
— Давай, доча, жду!
Он снова напился. Сколько можно, в конце концов? Значит, как сразу потратить большую сумму на кодирование, так много, а как пропивать их по чуть-чуть — нормально! Ох, отец... 
Через 20 минут я уже стояла около папиного подъезда. Пронзительно громкие гудки домофона начинали выводить из себя. Почему он не открывает? Сидящие на лавке около подъезда бабушка с внучкой все чаще посматривали в мою сторону. После трех неудачных попыток попасть в дом я решила отойти на некоторое расстояние, потому что «косящиеся» на меня женщины слегка раздражали.
Звоню. Не берет трубку. Отец... Не зная, что делать, я зашла за дом на детскую площадку и присела на качели. Через две минуты телефон завибрировал.
— Пап, ну где ты?
— Да, доча, ты идешь? — голос заплетался. Как обычно...
— Ты дверь-то мне открой, я же звонила!
— Борщ... Сейчас, доча...
— Пап, какой борщ?
Гудки. Сбросил. Я решила попытать счастье еще раз и снова подошла к домофону. Не отвечает. Женщины на лавке все еще пожирали меня взглядом. Наверняка надеялись досмотреть, чем кончится эта история. Мне бы самой знать...
Буквально через минуту после этого наблюдаю картину: из подъезда выходит отец, пьяный в усмерть. Штаны спущены, из-под них виднеются синие трусы. Оглядывается. Видит меня и, пошатываясь, направляется в мою сторону.
— О, доча! А что это ты тут?
— А где мне быть, если ты меня в квартиру не пускаешь? — буркнула я.
— Как это... не пускаю? Доча! Доча, пошли в магазин. Нужно нам...
— Иди, я сейчас подойду, — ответила я и направилась вперед, уже зная, что никуда с ним не пойду. Я просто не смогу. Я зашла в безлюдный переулок и расплакалась. Зачем, зачем он пьет? Ведь у него все хорошо, есть жена, дочь, с родителями все в порядке... Какой бес заставляет его это делать? Как хорошо, что я не живу с ним и редко вижу его пьяного. А сейчас видеть его в таком состоянии было стыдно, неприятно и больно. Ведь он мой отец... А я даже сказать ему ничего не могу... Потому что стыдно разговаривать с ним на такие темы. Мы никогда не были настолько близки, чтобы обсуждать такое, но мне бы так много хотелось ему сказать... И я сказала.
Наутро, когда отец протрезвел, я решилась поговорить с ним. Все получилось так неожиданно, что я сама от себя не ожидала.
— Пап, — начала я. — Зачем ты пьешь?
— Я не пью.
— А вчера?
— Со вчерашнего дня не пью, — он улыбнулся мне.
— Пап! Ты говоришь так каждый раз, а через три дня снова начинаешь... Пап, сколько можно?
— Да не пью я, сказал же!
— Я люблю тебя! Пап, я всегда тебя люблю, а ты заставляешь меня... — я закрыла лицо руками, слезы застилали глаза, а ком в горле не давал говорить.
— Ну... Перестань...
— Это ты перестань! Каким бы ты ни был, я горжусь тобой! Ты пьешь, а я горжусь! Ты позоришь себя, Марину и меня, а я горжусь! Ты не делаешь почти ничего хорошего, а я все равно... горжусь... Ведь ты мой отец, тебя никто не заменит, а ты...
Я никогда не забуду, как изменилось его лицо, когда я это говорила. Казалось, он готов был прислушаться к моим словам и перестать травить себя этим ядом, ведь он делал это, по сути, из скуки, а не потому что он зависим или ему требовался алкоголь в качестве «лекарства от проблем». И мне было так жаль его, что он губит себя... просто так!
— Извини меня, дочка. Я так виноват...
— Пап, — я, рыдая, обвила его руками вокруг шеи.

Сейчас отец все равно иногда выпивает. Я сделала все, что могла, больше попыток поговорить я предпринимать не стану... Мне нечем гордиться, хвастаться, да и любить его тоже не за что, а я люблю. Люблю просто потому, что он — мой отец. Ведь родители, какими бы они ни были, всегда остаются для нас любимыми.

3 комментария

  1. да ведь родители, какими бы они ни были, всегда остаются для нас любимыми. это правда жизни.тут нечего не поделаешь.смириться только стоит.

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *