Октябрь, 1998 год.
— Ладно, мамуличка, я побежала! Меня уже ждут, — молодая, красивая девушка с каштановыми волосами по плечи чмокнула в щёку мать и взяла со стола сумочку.
— Давай, Натуська. Смотри, чтоб всё было хорошо.
— Не переживай, мам. Мы с Анечкой недельки через две приедем. А потом поедем в Сочи, на Сережкину Катюшку посмотрим. Ну ладно,
мамуль, папке привет! Я побежала!
Выпорхнув из здания, 24-летняя девушка подбежала к бирюзовому автомобилю. Открыв дверцу с пассажирской стороны, она села вну-
трь, улыбнулась водителю и обернулась посмотреть на заднее сидение, где была её четырёхлетняя дочурка (девочке 17 ноября исполня-
лось 4 годика).
— Ну что, Анечка, поехали? — Наталья ласково улыбнулась крохе.
— Поехали! — радостно закричала девчушка.
Весь день мы гуляли по Выселкам. Тогда они еще не были похожи на современные, но зелень деревьев в парке, карусели, мороженое, ма-
мины веселые глаза и улыбку я помню и сейчас. Я думала, что попала в какую-то неведомую страну из сказок. Но тогда ещё не понимала,
что это были последние дни, последние часы, которые судьба подарила нам с мамой, чтобы потом так жестоко отнять её у меня.
Тем же вечером, когда мы уехали от бабушки, на пороге большого красивого дома нас встретила женщина лет 35-ти. У неё была пуши-
стая «грива» на голове, так мне тогда казалось. Тётя мне понравилась. Она проводила нас с мамой в дом, показала комнаты. А еще у неё
были двое детишек чуть старше меня: мальчик и девочка. Мы подружились. К сожалению, я не помню их имена...
Несмотря на радость, я всё равно не могла понять, зачем мы сюда приехали, ведь и у бабушки нам было хорошо.
— Анечка, я ведь работаю здесь. Мне трудно каждый день ездить из дома сюда. А тётя предложила нам погостить у неё. Или тебе зде-
сь не нравится? Мы можем уехать домой прямо сейчас.
— Нет, мамочка, мне нравится.
— Вот и хорошо.
Конечно, я знала, что мама работает в больнице. Отбросив все сомнения, я веселилась, улыбалась; меня любили, мама была рядом — а
что еще нужно маленькому ребёнку для счастья?
Так прошли две недели. Но почему-то однажды вечером мамы до сих пор ещё не было с работы, хотя стрелочки часов были уже на ме-
сте, как во время её прихода. Вдруг ко мне подбежала та добрая тётя, подхватила, одела, зачем-то завернула в одеяло и, выбежав на
улицу со своими детьми и со мной на руках, подбежала к какой-то машине. Мы поехали.
Я ничего не понимала. Куда меня везут? Где моя мама? Почему у тёти такое испуганное лицо? Даже яркие огни фонарей в выселко-
вских сумерках не могли отвлечь моё детское внимание от тревожных мыслей.
— Где мама?
— Анюта, сейчас, мы едем к ней.
Вроде эта фраза должна была меня успокоить. Но когда тётя произносила эти слова, голос у неё почему-то дрожал.
Наконец, мы приехали. Какой-то маленький домик. Ничего уж и страшного, если в нём находится моя мама. Тётя отнесла меня туда.
Странно, мамы там не было. Меня положили в детскую кроватку, а детей тёти — на большую двухспальную кровать. Сама тётя куда-то
пропала.
— Аня, а моя мама сказала, что твоя мама умерла.
Что она такое говорит? Как это мама умерла? Ничего подобного. С моей мамой всё хорошо, она просто задерживается. Последнюю мы-
сль я высказала вслух. А мальчик — мне:
— Да, я тоже слышал.
Да что они такое несут?! Я им не верю. Надо попытаться уснуть. А то эти двое явно хотят подразнить меня.
Внезапно я вспомнила испуганное лицо тёти, её дрожащий голос... Да и сам факт моего присутствия здесь был очень странным и вызы-
вал кучу вопросов.
Вдруг мы услышали всё такой же дрожащий голос тёти. Она говорила по телефону.
— Алло... Ох, наконец-то! Я подруга Наташи Демченко, звоню из Выселок... Простите, я знаю... Да, случилось... Наташа... Скажите её роди-
телям, что она... она... она попала в аварию...
Какое странное слово — авария... Может, это как-то с работой связано? Может, у мамы закончились денежки, и она не может ко мне при-
— Нет... Мотоцикл... Они врезались в столб на мотоцикле... Да, вызвали... У меня её девочка... Пожалуйста, сообщите её родителям... Пу-
сть за Аней приедут... Вот наш адрес...
Если честно, я ничего не понимала. До меня не мог дойти смысл этих слов. Одно я чувствовала — с мамой что-то случилось.
Я не помню, как оказалась у бабушки и дедушки. Как будто я заснула, а проснулась уже здесь. Вероятнее всего, так оно и было. Но
здесь намного лучше. Здесь бабушка и дедушка, а ещё... мама! Правда, она почему-то лежит посреди двора в большой красной коробочке
и спит. Но я её понимаю. Я тоже устала за эту ночь. Пусть она отдохнёт. Только зачем-то вокруг мамочки собралось очень много людей.
Они постоянно смотрят на неё и плачут. Странные люди... Они ведь мешают маме спать! Надо сказать бабушке, чтобы она попросила этих
людей уйти. Невероятно! Бабушка тоже плачет! Да что с ними со всеми сегодня такое?! А еще каждый подходит ко мне и гладит по голо-
вке. Странно... День рождения-то у меня аж через неделю! Это, наверное, мама устроила мне такой сюрприз заранее! Конечно, как после
всего этого не устать!.. Ну ничего, сейчас она поспит, а потом встанет, улыбнётся мне, обнимет крепко-крепко, поцелует и скажет: «Сю-
рприз!» Вон даже на плитах огромные кастрюльки стоят. Ммм... Вкусности к моему празднику! Только не нужно было звать так много лю-
дей. Почти никого из присутствующих я всё равно не знаю. Хм... Да чего они все плачут! Денежки в баночки у мамы в ножках кидают...
Это зачем ещё? А мама красивая такая! Её даже одеяльцем укрыли. Только, по-моему, ей всё равно холодно. Ноябрь всё-таки, а она на
улице спит... Неправильно всё это...
— Бабуся, а мама спит?
— Спит, заинька, спит, — говорит мне бабушка. А у самой слёзки на ресничках появились.
— Бабуся, ты не плачь! Она ведь скоро проснётся!
Ответом на мои слова были слёзы. Потом все вдруг начали вставать и брать красивые цветочки и веночки, которые стояли у стены до-
ма. Большие дяди подняли на ручки коробочек с моей мамочкой — они, наверное, хотят её перенести в комнату. Но нет. Они несут её к ма-
шине. А зачем?..
Все люди идут, а впереди всех — моя мамочка. Но у всех людей почему-то ни одной улыбочки на личиках нету... Значит, это точно не
мой праздник.
Мы с бабушкой и дедушкой едем сзади на машине. Тут тепло. А мамочка там замёрзла на холоде...
Вот мы стоим на кладбище. Я была права — маме холодно. У неё даже губы посинели. Дедушка поднял меня, чтобы я её поцеловала.
Она вся холодная... Опять все плачут, тоже подходят к ней и целуют. А мамочка всё спит. Там внизу глубокая ямка. В неё опускают маму
— Бабуся, это чтобы мамочка не замёрзла?
— Да, заинька.
— Это её новый домик?
— Да...
— А почему ты плачешь?
— Просто...
— Бабуся, а мамочка спит?
— Спит, зайка, спит...
— А она проснётся?
— Проснётся...
Вот и всё. А они плачут и плачут. Мамочке мешают спать...
— Бабуся, смотри, а вон там мамочка спит! Я её вижу!
— Где ты её видишь?
— А вон её крестик! Пошли к ней!
— Ну пошли.
Около года после смерти мамы я не отставала от бабушки с почти ежедневными походами на кладбище. Я садилась около могилки ма-
мочки и рассказывала ей, как вчера ходила в садик, как сегодня утром дедушка поймал огромную рыбу... А бабушка всё плакала.
— Бабуля, если ты не перестанешь плакать, то и я заплачу!
А сама не прекращала. Горькая правда обрушилась на меня. Мама не спит. Мама умерла. Мама больше никогда не проснётся и не вернё-
Когда мне было шесть лет, я попала в больницу. Там одна девочка напела мне вот эту песенку...
Ветер осенний листья колышет...
В домике том, что стоит на углу,
Маленький мальчик судьбою обижен:
К мамочке рвётся, она его не слышит.
«Папа, скажи, ну почему она не дышит?
Г лазки закрыла и со мной холодна...
Я её зову, но она меня не слышит...
Может, совсем разлюбила меня?»
Мама, ты спишь, а тебя наряжают
В черный, совсем не знакомый наряд.
Взрослые люди молитвы читают,
Свечи церковные тускло горят.
Вырасту я и женюсь на девчонке,
Буду её я так сильно любить,
Чтобы не знали ни сын и ни дочка,
Как же без мамочки трудно прожить...
2010 год, наше время.
Это случилось 10 ноября 1998 года, ровно за неделю до моего Дня рождения. Мама с папой развелись ещё до её смерти, поэтому я
стала жить с бабушкой и дедушкой.
12 лет прошло с тех пор... Но и сейчас в моей памяти всплывают события тех дней... Очень горько, оттого что мы были вместе так недо-
лго... Жизнь и смерть разделили наши судьбы... Как мало я знала её... Но память о маме будет храниться в моём сердце вечно...
Милые, уважаемые читатели, прошу Вас: любите и цените своих матерей. Мама — самое дорогое, что есть в нашей жизни. Они все любят
нас такими, какие мы есть. Порой мы делаем им больно... Подойдите и обнимите свою маму, попросите прощения... Она поймёт, хотя уже
давно простила. Помните, что много всего будет у Вас, но мама всегда будет ОДНА...
Любите Вы маму, цените Вы маму,
А мамину ласку Вы знаете все.
Умрёт Ваша мама, умрёт дорогая...
За золото маму не купишь нигде...
История не моя, но она реальна. Цените своих мам.
