Она с интересом стала осматривать меня, а я как будто язык проглотил. Все вопросы разом исчезли, а на лице появилось глуповатое выражение. Я не знал с чего начать, чтобы не спугнуть ее. Ведь она могла с легкостью захлопнуть перед моим носом дверь, и я остался бы ни с чем. Женщина терпеливо выжидала.
— Э-э, можно мне войти? Я хотел бы поговорить с вами о… вашем пропавшем сыне.
Секундная дрожь прошла по лицу женщины, будто от сильнейшей боли. Но она быстро взяла себя в руки и улыбнулась.
— Проходите.
Я не поверил своим ушам.
— Вы это серьезно?
— Я не стану гнать вас, мистер…
— Морган Мьен.
— Не желает чаю, мистер Морган Мьен? Если бы вы знали, как надоели мне эти разговоры о моем сыне. Ведь Порт пропал почти двадцать лет назад, а его имя все еще на устах горожан. Но я не готова забыть своего мальчика, поэтому я выслушаю вас и расскажу вам то, что знаю. Ведь, наверняка, вас привело ко мне, не только любопытство. Но и что-то другое?
Она привела меня в просторную залу и указала на кресло возле камина. Я присел на него и оглянулся. Мебель была старенькой, но ухоженной. Везде царила чистота и порядок. Миссис Кеч принесла на подносе чайник с белыми чашечками и разлила горячий чай. По комнате поплыл приятный запах барбариса.
— Вы правы, миссис Кеч. Привела меня сюда беда. Год назад, на Хэллоуин, у меня пропал брат. Вот уже год я пытаюсь найти его. И на днях мне попалась в глаза вырезка из газеты за 1966 год, где говорилось об исчезновениях людей. Там был список пропавших, в том числе и ваш сын. Поэтому я попытался разыскать родителей этих детей. Я так понимаю, что ваш сын был последней жертвой?
— О нет, — женщина тихо засмеялась. — Что вы, мистер Мьен. Порт не был последним пропавшим. Вам попалась не та газета. Ведь их выпускали вплоть до 1973 года.
— Что? — чашка с чаем дернулась в моей руке и я чуть не разлил кипяток на брюки. — Пропавших было не пятьдесят семь, а шестьдесят четыре?
— Именно. А потом все как-то резко затихло. Больше всего меня всегда настораживал тот факт, что эти исчезновения были связаны именно с ***. Чем наш маленький городок так провинился? Кто решил, досадить ему? Этим вопросом я задавалась последние девятнадцать лет со дня пропажи Порта.
Я понимающе вздохнул.
— Такие же вопросы посещают и меня, когда пропал Рон.
— Вы знаете, — миссис Кеч слегка нахмурила брови. – Мой супруг всегда и во всем винил только меня. Будто я в чем-то виновата. Хотя в тот день он самолично отводил Порта на баскетбол, а потом вернулся без него. У меня тогда чуть приступ не хватил. Элон сказал, что Порт попросился пойти за ним следом и поговорить с ребятами о празднике. Супруг согласился и пошел вперед. Метров через сто он обернулся, но сына не увидел. Его друзья только выходили из раздевалки. Они так же не видели Порта. Мы обыскали его тогда всю ночь, но мальчик пропал.
Миссис Кеч замолчала, погрузившись в прошлое. Я нервно кашлянул.
— А в чем ваш супруг упрекал именно вас?
— То, что не уследила за ним.
— Но он сам виноват в том, что мальчик пропал. Разве не так?
— Так, но Элону было проще свалить вину на кого-то другого, чем признаться самому, что виноват он. Его тогда долго держали в участке и допрашивали. Думали, что это он причастен к исчезновению нашего сына. Потом отпустили за недостаток доказательств. Элон не смог простить себе пропажу нашего единственного сына и повесился.
Я вздрогнул.
— Я сожалею…
— Ничего страшного. Я не виню его, — женщина грустно дернула уголками губ. – Ведь я знаю, что он ни в чем не виноват. Да и Порт, он жив! А это самое главное!
Я округлил глаза от шока, осторожно поставив чашку с недопитым чаем на стол.
— Жив?! Вы нашли его?!
— Нет. Не нашла. Но я его видела. Живым и невредимым. И таким же красивым, как и девятнадцать лет назад.
— Когда? Как? При каких обстоятельствах?!
Вопросы градом посыпались из меня. Я должен был быть осторожным в словах, чтобы не спугнуть миссис Кеч, но та и глазом не повела на мой резкий взбудораженный тон.
— Восемь лет назад. Когда еще жила в ***, до переезда в ***. На станции. Я ждала поезд, чтобы поехать к своей родной сестре, что проживает на западе ***. Это было как раз 31 октября, день, когда пропал мой мальчик. Поезд тогда задерживался, а на перроне в столь позднее время была только я одна. Спустя пять минут послышался резкий гудок и поезд выехал из тоннеля. Каким-то странным он мне тогда показался. Довольно старым, что ли. Как будто из прошлого века. И свист от него шел, словно исколесил этот поезд немало дорог и пора ему оправляться на металлолом. Ржавый вагон остановился, прям возле меня, и двери с противным скрипом отворились. Я инстинктивно сделала шаг назад. И хотя очень сильно торопилась, но залезть в этот вагон побоялась. Тем более там сидели какие-то странные люди и смотрели кто куда, но только не на меня. Я сделала еще один шаг назад. В душе возник какой-то животный страх. Поезд угрожающе засвистел и двери с шумом захлопнулись у меня перед носом. И когда поезд стал медленно уезжать с платформы, я увидела Порта. Он сидел у дальнего окна и с грустью смотрел на меня, положив ладонь на стекло. Я закричала: «Порт, мой сыночек! Вернись!» и ринулась вслед за вагоном, но поезд уехал. Я бежала долго и стерла ноги до крови, но с тех пор ни сына, ни того поезда я не видела.
Это рассказ заставил мое сердце биться чаще, а дыхание со свистом вырываюсь с моих легких.
— Что это была за станция?! Вы не запомнили номер поезда?!
— Станция ***, возле *** моста. Лет пять, как закрыли эту станцию, и поезда по этой ветке не ездят. Да и вряд ли ты увидишь тот поезд, милок. Его номера я не помню, да и спустя такое время, в моей душе хоть и теплится надежда, что Порт жив, я не исключаю такой возможности, что в тот день мое воображение разыгралось некстати бурно.
Я поднялся с места, с волнением посмотрев на часы.
— Спасибо вам большое, миссис Кеч. Вы мне очень помогли. Мне нужно бежать.
Женщина решила проводить меня до дверей, и когда я уже спустился с порожек, услышал вслед ее напутствие:
— Не гонись за призраками прошлого, мистер Мьен. Иначе они и вас утащат в западню.
Я стремительно сел в машину, дрожащей рукой завел ее и со скрипом покрышек выехал на трассу. Путь до *** был не близким, но у меня было время подумать обо всем, что мне поведала эта милая женщина. Я надеялся, что она не тронулась умом, хотя ее повествование наводило на мысль, что это выдумка сумасшедшей старухи, которая помешалась на смерти сына. Но в груди пробудилась вера, что она права и на самом деле видела сына и я, во чтобы-то не стало, должен найти ту станцию и убедиться, что ее слова оказались правдой.
