Хэллоуин — мой самый любимый, ожидаемый и неповторимый праздник в году. Именно в этот знаменательный день, который я предвкушаю со сладостной истомой, я способен совершать самые необдуманные и порой жестокие вещи. Ну а когда еще выпадет шанс поиздеваться над невинными детишками и напугать их до смерти? Ведь это так весело! Купишь какую-нибудь мистически-страшную атрибутику и давай гнаться за мелкими ребятами. Их крики и вопли разносятся по пустынным дворам, а я чуть ли живот не рву от смеха, наблюдая за всем этим.
В прошлом году я приобрел маску оборотня. Стоила она мне кругленькую сумму. Но зато сидела как влитая. Вы бы видели лица юных девчонок, которые не спеша шли на школьную дискотеку, приуроченную к этому святому и милому празднику – Хэллоуин. Как они визжали и орали, словно резанные, а я смеялся им вслед и никак не мог остановиться. В этом году я накупил заранее красок, кисточек и зеленый парик. Захотелось стать зомби. Рисовать грим на лице было неудобно. Я попросил маму, но она сказала, что я очень жестокий мальчик, и не помогла. Я разозлился.
— Ну спасибо, мамочка! – зло крикнул я ей вслед. – Ты всегда так любезна!
— Хватит паясничать, Глеб, — донеслось из кухни. – Ты ведешь себя как ребенок. А тебе, между прочим, почти шестнадцать!
— И что с того?! – взбунтовался я, пытаясь ровнее нанести красную краску под правым глазом, создавая иллюзию, будто у меня кровь глазом пошла. – Это так весело пугать малышню! Они такие смешные, когда с воплями разбегаются по улице!
— А вот и не смешно, — серьезно проговорила мама, вновь зайдя в комнату. – Угомони свою страсть к садизму. До хорошего это не доведет.
— Я люблю Хэллоуин, и ты прекрасно знаешь, как я его жду! Ты хочешь, чтобы я лишил себя удачной возможности раз в году сделать себе приятное?!
— Ты неисправим и весь в отца, — с печалью ответила мама и потрепала меня по макушке.
— Не трогай! – раздраженно вскричал я, откидывая ее руку. – Парик помнешь!
— Не психуй, — мама грустно покачала головой. – И хватит с тебя этих приколов. Не смешно, Глеб, и совсем не остроумно.
Я сердито указал ей рукой в сторону двери, намекая на то, что нужно выйти. Мама поняла без слов и покинула комнату. Я продолжил заниматься макияжем. Когда все было готово, я поглядел на часы, потом еще раз в зеркало и, оставшись удовлетворенным своей работой, поднялся со стула и начал одеваться. Заранее купленный костюм зомби лежал на кровати. Натянуть его на тело оказалось сущим адом. Он был эластичным и крепко прилипал к коже, но зато сидел как влитой. Так сразу и не определить, что было на мне: настоящая кожа или искусственная. Нанеся на себя последний штрих – вонючий одеколон, который разил на полметра гнилым мясом, я весело засмеялся, представив себе предстоящую утеху и выскочил из дома, даже не удосужившись попрощаться с мамой.
На улице было тепло и безветренно. Возле соседских домов стояли в ряд тыквы с горящими свечками внутри. Я ради забавы перевернул пару тыкв, и пока соседи не спохватились, ринулся прочь, искать ребятню, чтобы в очередной раз довести их до истерики. На пути мне попадались лишь взрослые ребята. Их костюмы были не такими шикарными как мои (я бы даже сказал – хуже), но зато они были группами. Они смеялись, дурачились и просто весело проводили время. Я же предпочитал находиться один и лишь фыркал этим недотепам вслед, все еще рыская глазами хоть одного малыша, но они как назло не появлялись на моем пути. Обойдя пару кварталов, я приуныл, и хорошее настроение кануло в небытие. Я присел на бордюр, смотря на горящие фонари, что возвышались над моей головой и печально вздыхал.
— Скучаешь? – тоненький голос прозвучал совсем рядом. Я подпрыгнул от неожиданности, повернув голову в сторону. Сердце мое екнуло. Но не от страха, а от радости. Передо мной стояла белокурая девочка лет шести и держала в руках корзинку со сладостями.
— Ты будешь тру-у-упом… Иди сюда. Я тебя убью-ю-ю, — зловеще прошипел я, двигаясь навстречу девочке, но та не дернулась с места и ни капельки не испугалась.
— Скучаешь? – снова повторила она. Я раздраженно махнул рукой и вновь присел на прежнее место.
— Неужели не страшно? И что такая маленькая малявка, как ты, делает здесь, в столь отдаленном месте, одна?
— Мне давно уже не страшно. И я не одна.
Я недоверчиво оглянулся, но никого поблизости не увидел.
— Очень смешно. А кто они и где?
— Семья, друзья, — уверенно ответила девочка. – Они дома. Празднуют Хэллоуин. А я вот потерялась. Отведешь меня к ним?
— А далеко идти? – недоверие мое возросло в два раза, но внутри засаднил червь совести. На улице ночь, нужно бы проводить девчонку домой. Каким бы жестоким я не был снаружи, внутри меня все же оставалось что-то человеческое.
— Нет. Минут пять. Проводишь? Я попрошу папу, чтобы он угостил тебя чем-нибудь вкусным.
— Ладно, пошли. – Согласился я, поднимаясь на ноги. Девочка протянула мне руку. Но мне стало брезгливо, и я поморщился, намекая на то, что пусть останется все так, как есть. Она понимающе кивнула и молча пошла рядом. На пути нам так никого не встретилось. И она повела меня в сторону улицы, где проживал не самый хороший и успешный люд. По спине пошли мурашки.
— Ты живешь в этом районе?
— Да.
— И давно?
— Давно. А чем он тебе не нравится?
— Мрачновато здесь.
— А меня устраивает, — пожала плечами девочка и привела меня к самому дальнему дому. По спине пробежала холодная дрожь. Я притормозил, вспоминая этот дом из газетных вырезок. Год назад, как раз в Хэллоуин, это дом сгорел. А в нем угорела целая семья. Не смогли выбраться и их постигла ужасная участь. Я любил лазить по этому району на свой любимый праздник и учинял всякие проделки, но сейчас, оказавшись, возле полуразвалившегося дома (то, что осталось от бывшего семейства Граблевых, так кажется их фамилия), мне стало не по себе. Зачем девочка привела меня к нему?
— И что мы здесь забыли? – я повернул голову в ее сторону, но девочка пропала. Сердце застучало в три раза быстрей. – Эй! Ты где?